(no subject)
Mar. 18th, 2005 05:08 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
ghyta_0ggПродолжение дневника Вольки.
27 мая – 27 – Ездила я с ним на этой неделе в ясли, пытаясь устроиться с Волькой, но его не взяли, так как он еще не ходит. Сказали, что раньше, чем через два месяца, не пойдет. Возможно…
Научился залезать с пола на низкое кресло (раскладушку) – со стороны подлокотника.
Сегодня прорезался 6-ой зуб – второй правый верхний резец. И я нащупала сверху слева махонький бугорочек – начинает потихоньку расти клычок.
Увидев себя в зеркале (у меня на руках) пришел в восторг – указал пальчиком на себя, на меня, на бабушку, – в общем, понял, что такое отражение.
Ходил по кроватке, а мы с мамой сидели рядом. Указал пальчиком на меня: «ма! Ма!», – на бабушку: – «ты-и-и!…»
На картинке («Огуречик, огуречик, не ходи на тот конечик…») – старый огурец показывает маленькому – вдали – домик мышки («там мышка живет, тебе хвостик отгрызет»). Я Вольке все показала, объяснила, спрашиваю: «Где огуречик?» Он тычет пальчиком именно в маленького огуречика (не в старого).
Сегодня ездили к бабушке в крематорий, взяли с собой ребенка. Кстати, там была милая сценка. Он описался. Сняли мы с него трусики, переодели. Пока то да се, он завладел запасными трусиками, стал ими играть. Потом сказал мне: «кэ-кэ» и закрыл этими трусиками личико. Я не сразу поняла, что это значит, а потом сообразила: он играл со мной в «ку-ку»!
Что еще нового я заметила за эту неделю?
Говорит «ава-ва…» не только видя живую, игрушечную, нарисованную собачку, но и услышав слово «собака».
Сегодня приходили тетя Майя с Аней и Гаррик с Ларисой. Сначала он (спросонья) их всех испугался – особенно Гаррика. Вхожу в комнату и вижу: бабушка и все гости сидят вокруг манежа и занимаются умилением (может, правильней – «умилянием»)? Ребенок стоит в уголку, вцепившись в бабушку и стараясь отвернуться от всех сразу. Заметив меня, кинулся через весь манеж ко мне (невзирая на все опасности – ведь пришлось пройти довольно близко от Гаррикова лица). Добрался до меня, обхватил руками за шею, спрятал личико мне в плечо, прижался сквозь прутики манежа…
Потом освоился, но, когда Гаррик взял его на руки, он его все-таки, видимо, со страху, записал.
Но с Ларисой! Повторилась история с Леной – он к ней лез, ластился, никого вокруг не видя. Он, сидя на моих руках, скандалил и тянулся к ней!
Чует мое сердце – только он подрастет, как уйдет от меня с первой попавшейся девицей, и даже не оглянется… Но факт – ему нравится женщина тем больше, чем она объективно привлекательней, обаятельней, добрей… Это пока он ребенок. Станет старше – безошибочная реакция на доброту исчезнет, а вот на внешность – может только усилиться.
31 мая – Вчера нашу бабушку положили в больницу.
2 июня – Ничего не успеваю записать, а ведь именно сейчас у него много нового. Он пытается сам есть ложкой – уже без дурачков – но его усилий хватает на 2-3 движения (неправильных, но целеустремленных). Потом он начинает помогать себе руками, полоскать ручки в супе, в каше, еще Бог знает в чем… Дело кончается тем, что основная часть содержимого тарелки оказывается размазанной по столику, стульчику, красному нагрудному панцырю и по всему Волечке – от затылка до носа и от кончиков пальцев до плеч.
Сегодня мама на субботу пришла из больницы и впервые увидела эту сцену. Для ее нервов зрелище сильновато. Я-таки держусь.
Углубляется понимание нашей речи и расширяется собственный запас выражений и жестов, уловок и забав. На днях взял мою самописку (сидя на тахте), подполз к краю и протянул ручку со «штучкой» над полом. Я сидела спокойно, смотрела на него. Видя, что я не понимаю его намерений, он повторил жест, сопровождая его словом «бу-у!» («бу-бух»). То есть он меня поддразнивал, делая вид, что хочет бросить ручку на пол. Вид при этом очень лукавый…
Интересно, что, хотя он обожает все бросать, чтобы я поднимала снова и снова, в данном случае он явно не собирался этого делать. А хотел только расшевелить меня (я сидела грустная, написав в этой тетради дату – «31 мая» – и слова «Вчера нашу бабушку положили в больницу». И больше он мне писать не дал).
Чудесно играет с деревянной лошадкой, купленной ему бабушкой незадолго до больницы. Просит посадить себя на нее, указывая пальчиком и требовательно мыча. Слезает сам, достаточно осторожно, так что качалка не взбрыкивает и не сбрасывает неловкого джигита.
Сейчас, пока мамы нет, запускаю его на двойную тахту, набросав ему игрушек, и ставлю ему туда этого конька-огонька (к слову, прекрасного – городецкая роспись по черному фону – то, о чем мы мечтали, когда Вольки и в проекте не было.
Качаться сам пока не может, естественно. Качаю его я.
Одновременно с попытками самому есть ложкой, началось постижение функций горшка. Теперь Волька понимает, для чего сей предмет предназначается. Если он в настроении, то, оказавшись на насесте, начинает прилагать усилия разного рода. Если не в настроении, то пытается слезть с горшка. Сам не просится, но изобрел определенный (правда, не особо оригинальный) звук, извещающий окружающих, что мальчик описался. Этот звук – четкое «а–а» (двойное, произносимое без всякого напряжения).
Сегодня куксился. Чтобы развлечь его, показывала ему листок с картинками (изображена байка «Медведя поймал» – «Волоки сюда» – «Да он не идет!» – «Ну так сам иди!» – «Да он меня не пускает!»). Я стала рассказывать, объясняя и показывая – «Вот медведь в лесу бродит – видишь, какой большой и страшный?... А вот дядя. Они с медведем друг друга держат…» и т.п. Он заставил меня повторить это трижды, внимательно слушая каждый раз. Не знаю уж, что он там понимал… Но требовательно совал мне листок в руку и «ыкал»… Причем давал мне листок, повернутый именно той картинкой, с которой начинается рассказ. Бисировать в четвертый раз я отказалась, на что он весьма обиделся. Пришлось спросить: «А где лошадка?» Он занялся качалкой и забыл про незадачливого охотника.
У него трогательная особенность – если он засыпает у меня на руках (то есть в 80-ти случаях из ста), то старается ухватить в кулачок мои волосы. Если это удается, засыпает быстрее и спит спокойнее, дышит ровно-ровно. Конечно, чем гуще прядь, тем ему лучше, но он может удовлетвориться и несколькими волосками, и даже одним. Засыпая, в пароксизме нежности и любви, резко тянет ухваченную мамину прядь к себе – поближе. У меня – искры из глаз. Чем гуще прядь, тем меньше боль.
При этом он обматывает моими волосами свои пальчики и зажимает в кулачок – страхуется, чтобы не отобрали во сне. Но все равно отбирают…
Не знаю, все ли дети так делают. Могу сказать только, что мамы с короткой стрижкой в данной ситуации – в выигрыше. А мои длинные волосы в некотором роде – моя беда… Бедный мой обезьяныш… Раньше в качестве эрзаца принимал помпон, а теперь только мои волосы – и без подделок, пожалуйста! Невозможно любимый мальчик.
3 июня – Уже четвертое утро он просыпается сухой.
Сегодня я вдохновилась вчерашним удачным опытом с чтением «книжки» и достала для него книжку-игрушку «Теремок». Поскольку я часто рассказывала ему эту сказку (за едой), то что-то у него должно было остаться. Итак, я рискнула. Он смотрел и слушал с удовольствием, тянулся потрогать. Увидев Волчка-Серого бочка, сказал «ава». Этого он не говорил ни про зайца, ни про лису, ни про других зверюшек из Теремка. Делаю вывод: он узнает волка не картинке (своего резинового волка тоже называет «ава»). В общем, считаю, что опыт удался. Постараюсь изыскивать время и почаще читать ему такие книжки (благо их много).
Дали ему сегодня севрюги горячего копчения. Вообще, он трескает по-царски:
Биточки из белого мяса индейки
Свежие огурцы,
Яблочное пюре,
Бананы, апельсиновый сок,
Севрюжка,
Гречневая каша,
Творожок, сделанный за 5 минут до еды,
Мороженое и т.р.
Еще я намереваюсь дать ему желе из индюшачьего бульона с мелконарубленным вареным мясом индейки, дать ему омлет, сырники, ленивые вареники, цветную капусту в сухарях… Это все дело ближайшего будущего.
Сказав, что он есть по-царски, я забыла, что, судя по воспоминаниям некоторых русских царей о своем детстве, тех воспитывали по-спартански и кормили грубо и скудно, так что они часто оставались голодными.
Прорезался второй резец слева снизу – 7 зубов.
4 июня – Господи! У него дней пять назад появилась какая-то сыпь на щечках – очень бледная. Я отнесла на счет потнички, диатеза. Она то бледнела совсем, то чуть розовела. Он внимания на нее не обращал. Мама вчера посоветовала на всякий случай вызвать врача – вдруг краснуха или какая-то другая болезнь? А если сыпь пройдет, то мы и знать не будем, что он болел какой-то болезнью, – а может, это будет потом иметь значение. И вот только что ушла врач: «затухающая краснуха»! Хорошо, что не успели сделать прививок, когда у него уже краснуха сидела внутри – могло быть нехорошо. Теперь тлько через два месяца прививки.
6 июня – Маму завтра должны оперировать. Не знаю, с кем оставить Вольку, чтобы сегодня навестить ее и отвезти боржоми и лимон.
Волька опять упал с тахты и разбил в кровь губку. Плакал очень.
Перестал говорить «мама», упорно называет меня «бабой», как, впрочем, и всех женщин, включая бабушку. Вообще забыл слог «ма».
… Меня подменила Наташа. Господи, если Ты есть, дай счастья всем тем, кто помогает сейчас нам с мамой. Наташка! Благодаря ей я смогла, хоть и совсем поздно, хоть и всего полчасика, но повидаться с мамой перед операцией, обнять ее, поцеловать! А бедная Наташка сидела с Волькой, которого ей пришлось кормить (что полгоря) и укладывать спать (что кончилось плачевно). Ведь нам нужно мамину косу намотать на кулак. И еще много всяких других условий заспания.
Я вошла, подхватила его. И этот зареванный скандалист моментально заткнулся, и через десять минут уже спал. Наташка уверяет, что он повторял за ней слово «корова» (про губчатую коровку). Когда она спрашивала: «Где корова», он тыкал в нее, а когда спрашивала: «Кто это?» – он, якобы, отвечал: «Корова». Это что-то из области фантастики.
Она же читала ему опять «Теремок» и говорит, что он что-то понимает.
Я сегодня ему читала – впечатление противоположное.
Вообще, мало-мальски научившись засовывать ложку с кашей в рот, он совсем перестал это делать, а только свинячит за столом. Сует ложку в кашу исключительно черенком, и сколько его ни упрашиваешь съесть самому хоть одну ложечку – ни за что не соглашается, хотя опускает головку. Видно, что прекрасно понимает, чего от него хотят, но упрямится.
Говорит «ду-ду» и «лю-лю». Причем «ду-ду» стал говорить, когда мы ему прочли присказку «Ай-ду-ду, ду-ду, ду-ду, сидит ворон на дубу»…
Но явное поглупение после резкого взлета после 31 мая – 4 июня — налицо. Многое перестал делать из того, чему научился за эти дни. Виноваты ли тут его падение с тахты, краснуха, – или просто это особенность его развития, – сразу многому научиться, потом на время забыть, и постепенно, в течение нескольких дней, все восстанавливать?… Но думаю, если уж он что-то начал, то скоро освоит полностью. Торопится нам особенно некуда, только бы пошел до осени…
27 мая – 27 – Ездила я с ним на этой неделе в ясли, пытаясь устроиться с Волькой, но его не взяли, так как он еще не ходит. Сказали, что раньше, чем через два месяца, не пойдет. Возможно…
Научился залезать с пола на низкое кресло (раскладушку) – со стороны подлокотника.
Сегодня прорезался 6-ой зуб – второй правый верхний резец. И я нащупала сверху слева махонький бугорочек – начинает потихоньку расти клычок.
Увидев себя в зеркале (у меня на руках) пришел в восторг – указал пальчиком на себя, на меня, на бабушку, – в общем, понял, что такое отражение.
Ходил по кроватке, а мы с мамой сидели рядом. Указал пальчиком на меня: «ма! Ма!», – на бабушку: – «ты-и-и!…»
На картинке («Огуречик, огуречик, не ходи на тот конечик…») – старый огурец показывает маленькому – вдали – домик мышки («там мышка живет, тебе хвостик отгрызет»). Я Вольке все показала, объяснила, спрашиваю: «Где огуречик?» Он тычет пальчиком именно в маленького огуречика (не в старого).
Сегодня ездили к бабушке в крематорий, взяли с собой ребенка. Кстати, там была милая сценка. Он описался. Сняли мы с него трусики, переодели. Пока то да се, он завладел запасными трусиками, стал ими играть. Потом сказал мне: «кэ-кэ» и закрыл этими трусиками личико. Я не сразу поняла, что это значит, а потом сообразила: он играл со мной в «ку-ку»!
Что еще нового я заметила за эту неделю?
Говорит «ава-ва…» не только видя живую, игрушечную, нарисованную собачку, но и услышав слово «собака».
Сегодня приходили тетя Майя с Аней и Гаррик с Ларисой. Сначала он (спросонья) их всех испугался – особенно Гаррика. Вхожу в комнату и вижу: бабушка и все гости сидят вокруг манежа и занимаются умилением (может, правильней – «умилянием»)? Ребенок стоит в уголку, вцепившись в бабушку и стараясь отвернуться от всех сразу. Заметив меня, кинулся через весь манеж ко мне (невзирая на все опасности – ведь пришлось пройти довольно близко от Гаррикова лица). Добрался до меня, обхватил руками за шею, спрятал личико мне в плечо, прижался сквозь прутики манежа…
Потом освоился, но, когда Гаррик взял его на руки, он его все-таки, видимо, со страху, записал.
Но с Ларисой! Повторилась история с Леной – он к ней лез, ластился, никого вокруг не видя. Он, сидя на моих руках, скандалил и тянулся к ней!
Чует мое сердце – только он подрастет, как уйдет от меня с первой попавшейся девицей, и даже не оглянется… Но факт – ему нравится женщина тем больше, чем она объективно привлекательней, обаятельней, добрей… Это пока он ребенок. Станет старше – безошибочная реакция на доброту исчезнет, а вот на внешность – может только усилиться.
31 мая – Вчера нашу бабушку положили в больницу.
2 июня – Ничего не успеваю записать, а ведь именно сейчас у него много нового. Он пытается сам есть ложкой – уже без дурачков – но его усилий хватает на 2-3 движения (неправильных, но целеустремленных). Потом он начинает помогать себе руками, полоскать ручки в супе, в каше, еще Бог знает в чем… Дело кончается тем, что основная часть содержимого тарелки оказывается размазанной по столику, стульчику, красному нагрудному панцырю и по всему Волечке – от затылка до носа и от кончиков пальцев до плеч.
Сегодня мама на субботу пришла из больницы и впервые увидела эту сцену. Для ее нервов зрелище сильновато. Я-таки держусь.
Углубляется понимание нашей речи и расширяется собственный запас выражений и жестов, уловок и забав. На днях взял мою самописку (сидя на тахте), подполз к краю и протянул ручку со «штучкой» над полом. Я сидела спокойно, смотрела на него. Видя, что я не понимаю его намерений, он повторил жест, сопровождая его словом «бу-у!» («бу-бух»). То есть он меня поддразнивал, делая вид, что хочет бросить ручку на пол. Вид при этом очень лукавый…
Интересно, что, хотя он обожает все бросать, чтобы я поднимала снова и снова, в данном случае он явно не собирался этого делать. А хотел только расшевелить меня (я сидела грустная, написав в этой тетради дату – «31 мая» – и слова «Вчера нашу бабушку положили в больницу». И больше он мне писать не дал).
Чудесно играет с деревянной лошадкой, купленной ему бабушкой незадолго до больницы. Просит посадить себя на нее, указывая пальчиком и требовательно мыча. Слезает сам, достаточно осторожно, так что качалка не взбрыкивает и не сбрасывает неловкого джигита.
Сейчас, пока мамы нет, запускаю его на двойную тахту, набросав ему игрушек, и ставлю ему туда этого конька-огонька (к слову, прекрасного – городецкая роспись по черному фону – то, о чем мы мечтали, когда Вольки и в проекте не было.
Качаться сам пока не может, естественно. Качаю его я.
Одновременно с попытками самому есть ложкой, началось постижение функций горшка. Теперь Волька понимает, для чего сей предмет предназначается. Если он в настроении, то, оказавшись на насесте, начинает прилагать усилия разного рода. Если не в настроении, то пытается слезть с горшка. Сам не просится, но изобрел определенный (правда, не особо оригинальный) звук, извещающий окружающих, что мальчик описался. Этот звук – четкое «а–а» (двойное, произносимое без всякого напряжения).
Сегодня куксился. Чтобы развлечь его, показывала ему листок с картинками (изображена байка «Медведя поймал» – «Волоки сюда» – «Да он не идет!» – «Ну так сам иди!» – «Да он меня не пускает!»). Я стала рассказывать, объясняя и показывая – «Вот медведь в лесу бродит – видишь, какой большой и страшный?... А вот дядя. Они с медведем друг друга держат…» и т.п. Он заставил меня повторить это трижды, внимательно слушая каждый раз. Не знаю уж, что он там понимал… Но требовательно совал мне листок в руку и «ыкал»… Причем давал мне листок, повернутый именно той картинкой, с которой начинается рассказ. Бисировать в четвертый раз я отказалась, на что он весьма обиделся. Пришлось спросить: «А где лошадка?» Он занялся качалкой и забыл про незадачливого охотника.
У него трогательная особенность – если он засыпает у меня на руках (то есть в 80-ти случаях из ста), то старается ухватить в кулачок мои волосы. Если это удается, засыпает быстрее и спит спокойнее, дышит ровно-ровно. Конечно, чем гуще прядь, тем ему лучше, но он может удовлетвориться и несколькими волосками, и даже одним. Засыпая, в пароксизме нежности и любви, резко тянет ухваченную мамину прядь к себе – поближе. У меня – искры из глаз. Чем гуще прядь, тем меньше боль.
При этом он обматывает моими волосами свои пальчики и зажимает в кулачок – страхуется, чтобы не отобрали во сне. Но все равно отбирают…
Не знаю, все ли дети так делают. Могу сказать только, что мамы с короткой стрижкой в данной ситуации – в выигрыше. А мои длинные волосы в некотором роде – моя беда… Бедный мой обезьяныш… Раньше в качестве эрзаца принимал помпон, а теперь только мои волосы – и без подделок, пожалуйста! Невозможно любимый мальчик.
3 июня – Уже четвертое утро он просыпается сухой.
Сегодня я вдохновилась вчерашним удачным опытом с чтением «книжки» и достала для него книжку-игрушку «Теремок». Поскольку я часто рассказывала ему эту сказку (за едой), то что-то у него должно было остаться. Итак, я рискнула. Он смотрел и слушал с удовольствием, тянулся потрогать. Увидев Волчка-Серого бочка, сказал «ава». Этого он не говорил ни про зайца, ни про лису, ни про других зверюшек из Теремка. Делаю вывод: он узнает волка не картинке (своего резинового волка тоже называет «ава»). В общем, считаю, что опыт удался. Постараюсь изыскивать время и почаще читать ему такие книжки (благо их много).
Дали ему сегодня севрюги горячего копчения. Вообще, он трескает по-царски:
Биточки из белого мяса индейки
Свежие огурцы,
Яблочное пюре,
Бананы, апельсиновый сок,
Севрюжка,
Гречневая каша,
Творожок, сделанный за 5 минут до еды,
Мороженое и т.р.
Еще я намереваюсь дать ему желе из индюшачьего бульона с мелконарубленным вареным мясом индейки, дать ему омлет, сырники, ленивые вареники, цветную капусту в сухарях… Это все дело ближайшего будущего.
Сказав, что он есть по-царски, я забыла, что, судя по воспоминаниям некоторых русских царей о своем детстве, тех воспитывали по-спартански и кормили грубо и скудно, так что они часто оставались голодными.
Прорезался второй резец слева снизу – 7 зубов.
4 июня – Господи! У него дней пять назад появилась какая-то сыпь на щечках – очень бледная. Я отнесла на счет потнички, диатеза. Она то бледнела совсем, то чуть розовела. Он внимания на нее не обращал. Мама вчера посоветовала на всякий случай вызвать врача – вдруг краснуха или какая-то другая болезнь? А если сыпь пройдет, то мы и знать не будем, что он болел какой-то болезнью, – а может, это будет потом иметь значение. И вот только что ушла врач: «затухающая краснуха»! Хорошо, что не успели сделать прививок, когда у него уже краснуха сидела внутри – могло быть нехорошо. Теперь тлько через два месяца прививки.
6 июня – Маму завтра должны оперировать. Не знаю, с кем оставить Вольку, чтобы сегодня навестить ее и отвезти боржоми и лимон.
Волька опять упал с тахты и разбил в кровь губку. Плакал очень.
Перестал говорить «мама», упорно называет меня «бабой», как, впрочем, и всех женщин, включая бабушку. Вообще забыл слог «ма».
… Меня подменила Наташа. Господи, если Ты есть, дай счастья всем тем, кто помогает сейчас нам с мамой. Наташка! Благодаря ей я смогла, хоть и совсем поздно, хоть и всего полчасика, но повидаться с мамой перед операцией, обнять ее, поцеловать! А бедная Наташка сидела с Волькой, которого ей пришлось кормить (что полгоря) и укладывать спать (что кончилось плачевно). Ведь нам нужно мамину косу намотать на кулак. И еще много всяких других условий заспания.
Я вошла, подхватила его. И этот зареванный скандалист моментально заткнулся, и через десять минут уже спал. Наташка уверяет, что он повторял за ней слово «корова» (про губчатую коровку). Когда она спрашивала: «Где корова», он тыкал в нее, а когда спрашивала: «Кто это?» – он, якобы, отвечал: «Корова». Это что-то из области фантастики.
Она же читала ему опять «Теремок» и говорит, что он что-то понимает.
Я сегодня ему читала – впечатление противоположное.
Вообще, мало-мальски научившись засовывать ложку с кашей в рот, он совсем перестал это делать, а только свинячит за столом. Сует ложку в кашу исключительно черенком, и сколько его ни упрашиваешь съесть самому хоть одну ложечку – ни за что не соглашается, хотя опускает головку. Видно, что прекрасно понимает, чего от него хотят, но упрямится.
Говорит «ду-ду» и «лю-лю». Причем «ду-ду» стал говорить, когда мы ему прочли присказку «Ай-ду-ду, ду-ду, ду-ду, сидит ворон на дубу»…
Но явное поглупение после резкого взлета после 31 мая – 4 июня — налицо. Многое перестал делать из того, чему научился за эти дни. Виноваты ли тут его падение с тахты, краснуха, – или просто это особенность его развития, – сразу многому научиться, потом на время забыть, и постепенно, в течение нескольких дней, все восстанавливать?… Но думаю, если уж он что-то начал, то скоро освоит полностью. Торопится нам особенно некуда, только бы пошел до осени…
