(no subject)
Mar. 18th, 2005 04:58 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
ghyta_0ggДавно хотела это сделать, -- а набредя в И-нете еще на одну нянюшку, претворяющую ту же саму идею в реальность, решила все-таки (пусть и с запозданием на 21 год) поместить в ЖЖ дневник Вольки...
Наверное, буду постить отрывками в 3-4 приема и добавлю в избранное для друзей.
Дневник развития Волечки с рождения до года
18 мая 1983 года родился Воленька.
Он родился на месяц раньше, чем ему положено, весил 2.300 граммов, ростом был – 45 сантиметров.
12 мая я его впервые увидела после родов — мне принесли его кормить, он молока не было, да ему и нужно не было — он спал.
24 мая впервые дал прибавку после обычной потери веса – минимальный вес был (накануне) – 2.210, а нынче – 2.220.
25 мая – 2.230.
26 мая его перевели в 13-ую больницу. Я ждала у входа в детское отделение роддома, когда его вынесут. Мне сказали, что за ним приехала спец.машина. Не знаю, почему, но мне представилось, что за ним придут двое дюжих санитар с носилками, и я высматривала их, чтобы посмотреть на Волечку. Вдруг я издали увидела нянечку, несущую большой белый сверток – маленького Вольку. Слезы у меня хлынули внезапно и буквально ручьем. Она подошла ко мне и показала его – крохотное (с кулачок) красное ревущее личико в обрамлении большущего белого одеяла. Как он горько плакал, когда его уносили! Сразу после этого меня выписали.
27 мая – Я с утра поехала к нему в больницу и увидела его через стенку бокса. Изменение условий сказалось – он не прибавил веса (те же 2.240, что и накануне).
29 мая – Он, в принципе, чувствовал себя неплохо, освоился, но веса не прибавил. Мне дали его кормить (без толку, так как я без молока почти).
30 мая – Он опять стал прибавлять – 2.250. Я совершенно уверена, что тут сказался физический контакт со мной, – тепло и мамина ласка, пусть мимолетная.
31 мая – Дали его кормить 3 раза.
1 июня – Набрал исходный вес – 2.300.
4 июня – Мне дали его перепеленать, помыть. Я в первый раз увидела его голеньким и была в ужасе – не оттого, что он такой крохотный, а оттого, что у него страшнейшая опрелость. Все понятно, тут больница, и перепеленывают их тут всего 7 раз в день – чаще никто тут не может это делать, так как на сестру человек по десять–пятнадцать таких крох. Но безумно жаль малыша. Если бы у меня были такие язвы на теле, я бы в голос кричала круглые сутки. А он умудряется спать иногда. Плачет в основном от голода. Мне везет – его кроватка у самого окошка бокса, а бокс первый. И, выглянув из «цедилки» («доилки»), я могу издали увидеть его черную лохматую головку, определить, спит он, ест или плачет. Если плачет, я схожу с ума, конечно. Но все-таки вижу его. Другим хуже – они видят своих только когда кормят и переодевают – или если убирают в коридоре, могут заглянуть в свой бокс через стекло. Я, конечно, стараюсь почаще напроситься на уборку, чтобы лишний раз взглянуть на него.
Девочки вышли из цедилки, когда я пеленала Вольку, смотрели на нас. Сказали, что я здорово справилась – словно и не в первый раз, даже спросили: а когда я еще детей пеленала? Но спросили также: «Как это он нажил такую опрелость?» Я ходила сама не своя. Они меня убеждали – (кто тут уже давно) – опрелость у всех. Перед выпиской их залечивают. А до этого, если я сама перепеленываю, принести детский крем (лучше «Габи») и мазать попку, и попросить сестру. Тут почти у всех такой крем.
Волькин вес – 2.360.
5 июня – Вес 2.400.
6 июня – Вес 2.470.
7 июня – Вес 2.490. Мама навестила Вольку, посмотрела на него через стекло бокса. Он спал, «ронял» головку. Мама только и увидела, что крохотный, что ушки – локаторы. А я его вижу каждый день – так что знаю, что он будет бровастый, длинноресничный. И ротик у него чудесной формы – бабушкин. Хотя сейчас ни бровей, ни ресниц, – но я-то вижу, что глаза и надбровья у него мои, мои веки с поволокой, или как там это называется…
Сейчас он беленький, а в роддоме был точно как апельсин. Я даже ему говорила, когда он вопил у меня на руках: «Не скандаль, не воображай, тебе цена всего 7 рублей 77 копеек» (он в тот день весил 2.220, а цена на апельсины, как известно, 3.50).
8 июня – Я заболела и теперь не смогу 10 дней видеть Вольку. А ведь мне хотели его скоро отдать. Я нацедила 130 грамм молока – это для меня много. Сегодня он весит 2.520.
9 июня – 2.550. Отнесла стакан молока (250 г).
10 июня – Внезапно Вольку отдали, невзирая даже на мою простуду. В его боксе у одной из девочек обнаружили стафилококк. Тех, кто еще был недостаточно окрепшим, переводят в другие отделения, а кого можно, отдают родителям. В отделении будет чистка.
Волька сегодня весит 2.590. За ним я поехала с мамой и с отцом, так что мы его встречали очень торжественно. Принесли, положили на тахту. Он спит. А что делать дальше? Кормить? Раздевать? В полной растерянности.
11 июня – Впервые купали Вольку в ванночке – он с испугом обхватывал мамины руки и поджимал ножки – словно ему уже неоднократно приходилось тонуть, и он знал, что это за штука – вода.
Выражение личика у него серьезное, печальное, мудрое, когда не спит и приоткрывает глазки. Словно все знает, все постиг, все ему тут знакомо, и даже неохота узнавать и приветствовать узнанное. Как тут не вспомнить о переселении душ? Галочкин Володя сказал мне: «А что же ты хочешь? Ведь не в первый раз живем…»
14 июня – Волька в ванночке впервые приподнял головку и с изумлением озирался вокруг 7–8 секунд. Даже уакать забыл.
Вообще он очень милый. В роддодме мне про него говорили: «Держите, мамочка, вашего горлопана!» В больнице – «Крикушка отчаянный, но обаятельный ребенок». Смешно, что в полторы–две недели от роду может идти речь о каком-то обаянии, но это факт. Он не просто любим, он объективно приятен.
18 июня – Вольке месяц. Вес – 2.900.
20–26 июня – Из-за наплыва гостей и друзей у меня уходит молоко, так как я не могу регулярно сцеживаться. 100 грамм в день. А Волька грудь не берет – сосок неудобный.
Зарегистрировала Вольку в день его рождения (18 числа), а 24 июня прописала его.
27 июня – 3 июля – Весит 3.200.
Лежа на животе, приподнимает головку. Все сопровождается отчаянным уаканьем. А лежа на спинке, может повернуть головку на звук погремушки. Может ненадолго сфиксировать взгляд на маме или на мне (вероятно, видит что-то вроде лиц).
Но улыбка у него – только во сне, крайне редкая и мимолетная.
4–10 июля – Стала делать Волечке массаж – ему полтора месяца. Вес в понедельник – 3.300, в конце недели, в воскресенье – 3.450.
Я посчитала – на 6 июля (Вольке в этот день 1 месяц и 18 дней, из них 21 день он провел в роддоме и в больнице) – его посетило уже 17 человек, не считая повторных посещений и прихода в дом всяких слесарей (трижды), столяра (однажды), грузчиков, принесших кроватку, врача – 4 раза, медсестры – 3 раза.
Еще хотят прийти Гаррик с Ларисой и, может быть, Юрий Николаевич Пузырев и Артем Яковлевич Карапетян. Когда это кончится? Молоко еще есть – 100–110 г в день. И это ведь при том, что я до рождения Вольки говорила, что пока ребенку не исполнится полгода, я вообще никого к нему не впущу…
6 июля была Элла Прохницкая. Хотели сфотографировать Вольку, но не удалось. Очень жаль: забудем ведь, какой он сейчас удивительно, неправдоподобно крохотный и глазастый.
Вольке выписали кефир в молочной кухне.
11–17 июля. Вольке дают кефирчик пополам с моим молоком. Хватает (моего молока) на два кормления. Остальное – «туттели».
Лопает он и творожок (10 г), разведенный моим молоком.
Посещения продолжаются, но менее интенсивно. В понедельник его посетила Галина Александровна Холопова (№ 20)!
Весит к концу недели 3.630.
Я же в воскресенье нацедила 195 г молока!
18 июля – Вольке 2 месяца.
Приезжала Элла с Людвигом, сфотографировала его на поляроидные карточки. Теперь есть память – какой он у нас невероятный крохотун.
А плач у него чуть меняется. Уже не такое чистое голодное «ля!»
25 июля – На сей день ребенка посетили 26 человек (в частности, приходили с работы).
Теперь у него есть серебряная ложечка – подарили по моей просьбе на собранные деньги.
30 июля – Начало социальной жизни!
На 74-ый день жизни Волька впервые улыбнулся во-вне – мне!
31 июля – Вес – 3.950, рост 54,5 см.
9 августа – За прошедшее время почти не было новых приобретений. Улыбается изредка. И тут же срыгивает или начинает икать. Я даже думала, что это не улыбка, а какая-то гримаска желудочного происхождения, но меня успокоили – у многих детей почему-то улыбка связана с расслаблением диафрагмы.
А сегодня первая новость – если Вольке вложить в ручку погремушку – гантельку или треугольничек – он минутку–полторы удерживает ее.
22 августа – Приходила Карина – 28-ой посетитель.
15–21 августа – Волька громко плачет от боли в животике. Мы берем его, прижимаем животиком к себе: «… А рядом страусята визжат как поросята. Ах, жалко, жалко, жалко бедных страусят»… Он пригревается, утихает.
Когда мы его перепеленываем, он сердится, брыкается, плачет. Я ему читаю Маршака:
Я страусенок молодой,
Заносчивый и гордый.
Когда сержусь, я бью ногой,
Мозолистой и твердой.
Когда пугаюсь, я бегу,
Вытягивая шею.
А вот летать я не могу,
И петь я не умею.
Он действительно немного похож на страусенка из книжки «Детки в клетке» (мама купила такую книжку–игрушку).
«Не умею летать» связано с распашонками «заячьи уши» (с глухими рукавами). Он дрыгается, машет ручками, а большие белые рукава хлопают, как крылья. Я называю это «Орлята учатся летать».
В четверг ему исполнилось 3 месяца, а в воскресенье я прекратила сцеживаться. Действительно, я занималась этим часами, по часу–полтора три раза в день, – чтобы нацедить ему 150–170 г молока в сутки. Но это полбеды, хотя и страшно утомительно. Меня напугали, сказав, что можно намассировать себе Бог знает что. И вот я прекратила сцеживаться.
28 августа – 6 сентября – Мы с Волькой ездили к его прабабушке в крематорий. Волька заболел – простудился.
9 сентября – Можно считать, что он уже здоров. Простуда была легкой – ни температуры, ни кашля. Небольшие сопли, и все.
Мама огорчается, что он, якобы, не видит бутылочку, не обращает внимания на нее, – потому что не тянется к ней. Но я ей доказала, что он видит и узнает бутылочку.
Когда он плачет: «Ля-а!…», и ему вдруг показать бутылочку, он замолкает и начинает делать ротиком, язычком сосательные движения. Если ему сразу ее не дать – он опять начинает плакать – обижается. А то, что не тянется, – он еще просто не осознал, что у него есть ручки, и что ими можно что-то делать.
10 сентября – Если ему вложить в ручку «треугольничек», он не просто держит, а поправляет пальчики, чтобы удобнее было держать.
11 сентября – Увидела сегодня, как он следит глазами за треугольничком, который сам сжимает в ручонке.
12–18 сентября – В воскресенье – четыре месяца… В этот день впервые заметила у него попытку тянуться ручками.
19–25 сентября –В понедельник пытался повернуться со спинки на бок.
Во вторник (20-го) был отец, сфотографировал Вольку.
В среду ребенок наконец-то схватил сам с жадностью бутылочку с соком у самой соски, и сосал, неловко вцепившись. Пальчики, конечно, такие неуклюжие…
Наняли женщину (молоденькую, звать Оля) гулять с ним 2 часа в день. Надеваем на него комбинезончик для годовалого (у него таких два) и вязаные красные башмачки. Так он очень трогательно выглядит. Отец сфотографировал его в таком виде, но, к сожалению, Волька был сонный и равнодушный.
Когда мы его одеваем для прогулки – напеваем ему стишок:
Мы ручоны – в распашоны,
А ножоны – в ползуны.
А в большом комбинезоне
Мы особенно смешны.
26 сентября – 2 октября – До 29-го включительно ничего нового Волечка нам не выдал, а 30-го я заметила – он начал потихоньку гулить. Издает разные звуки – действительно звучит, как «а–гу» или «а–гы». Я раньше думала, что это звукоподражание – выдумки всяких писателей. Самое трогательное – когда он лежит в кроватке или в манежике, скучает – если наклониться над ним, улыбнуться – в ответ широкая улыбка и раскатистое «гр-р-р-р!»
Он ручку еще не протягивает за игрушкой. Но если прикоснуться ею к его ручке, даже пусть с тыльной стороны, – он поворачивает ручку так, чтобы ловчее было ухватить, и берет ее уверенно и крепко.
У него начались «зубки» – сосет ручки – иначе, чем сосал до трех месяцев; тогда сосал кулачки, – от голода, что ли? – а сейчас сосет пальчики. Присосался в ванночке к моему пальцу – я почувствовала по-другому, чем прежде. Не просто сосет, а потирает десенки. Они у него такие мягкие, крохотные!
2 октября – сегодня по-настоящему хохотал, лежа у меня на животе. Я ему смеюсь, а он мне в ответ.
Держит погремушку уже совершенно сознательно, трясет ею, пытается засунуть в ротик.
3 октября – Волька держит ручками бутылочку уже сознательно. Правда, она для него тяжеловата, приходится придерживать. Иногда он одной рукой держит бутылочку, а другой ухватывает мой мизинец, по всей видимости, уверенный, что это тоже неотъемлемая часть бутылочки.
4 октября – Он давно переворачивался с животика на спинку, потом разучился – видимо, забыл. Но вчера опять повернулся, два раза подряд. Хорошо, если научился.
Научился стоять всей стопой. Правда, постоит–постоит, а потом поджимает пальчики, но все же!…
5 октября – Сегодня мама уверяла, что видела, как он тянет ручку за погремушкой (очень неуверенно).
6 октября – Сегодня я тоже видела один раз, как он потянулся к погремушке, но это движение еще очень неустойчиво.
7 октября – Уже недели две он соску не выталкивает изо рта, а сознательно вынимает, держа пальчиками за ободок. Сегодня, когда он это сделал в очередной раз, я вложила ему соску не в ротик, а в ручку. И он, чуть-чуть поколебавшись, засунул ее себе в рот сам.
9 октября – Уже нет сомнений – он тянет ручку к погремушке.
Очень смешно пытается засунуть в ротик погремушку, имеющую вид четырех бубенчиков в форме желудей на длинных стебельках. Разноцветные бубенцы великоваты для его ротика, выскальзывают, а он очень обижается и плачет.
10 октября – Стих про Вольку:
Очень вежливо просили: Мамочка, переодень!
Очень вежливо просили: Мамочка, переодень!
Ну, а мама ни в какую,
Ну, а мама не пришла.
И тогда мы стали плакать –
Потихоньку, потихоньку,
А потом все громче, громче,
А потом все горше, горше, –
И когда уж мама, после,
Догадавшись, подошла, –
Мы лежали в мокрой луже
И ужасно возмущались.
16 октября – Сегодня он чуть было не повернулся на живот – помешала ему стенка.
Я ему давала банановое пюре: он хватал ложку, лез пальчиками в рот. Тогда я оставила ложку в его ручке, стала кормить его другой ложкой, – он обсосал свою ложечку и долго ею размахивал.
18 октября – Нам 5 месяцев.
Вчера мы ездили в гости верхом на маме. (Я несла его в рюкзаке спереди, прижимая к себе) – надо было заехать на ТВ к маме за тортом, а потом отвезти его к Вере Константиновне. После такой эскапады мы сегодня вполне бодры и добродушны.
Мне кажется, что у Вольки есть чувство юмора – он улыбается не только в ответ на улыбку, он и в ответ на нарочито жалобный или сердитый тон.
22 октября – Пьет самостоятельно, держа бутылочку обеими ручками (только тогда, когда в ней немножко налито, а то ему тяжело).
24 октября – Положила Вольку утром в манежик. Он увидел своего Людвига – красного мягкого лисенка, очень обрадовался (он его очень любит, иной раз засыпает, вцепившись в него). Схватил лисенка за уши и потянул к себе. Тот, естественно, ткнулся своим длинным острым носом в его ротик. Волька радостно зачмокал. Получилось, что он страстно целует этого лисенка Людвига.
25–26 октября – Изо всех сил старается повернуться на животик, даже уже лежит животиком на столе. Но головка перевешивает, не пускает, и плечики остаются в положении «на боку».
Волька – крокодилоглотатель, приспособился сосать резинового крокодильчика, грызет его хвост. Все очень увлеченно.
Пил сок из стаканчика (20 г.) – без скандала. Сосал корочку черного хлеба, – но не очень удачно – ему не удается одновременно и держать корочку в руках, и сосать ее ротиком. При этом мама уверяет, что когда он, лежа в нетерпеливом ожидании обеда, увидел, как она ест тот же черный хлеб, то обиделся, что и ему не дают, и захныкал. Я тоже видела его мимику и склонна согласиться с мамой.
Очень смешно! Плача, чмокал, шлепал губками и нечаянно явственно выговорил: «Нэ на–да!» (Не надо!) Получилось, что он просит его не одевать.
28 октября – Сам поворачивается со спины на живот и обратно!
Не будет ли он левшой? Любое движение осваивается сначала влево (или слева), а потом, по моему настоянию, вправо или справа.
29 октября – Переворачивается не только голенький, но и одетый, в манежике.
Смеется, глядя на себя в зеркало.
У него есть огромный надувной мяч – белый в синий горошек – в нем свободно можно разместить трех Волек, и еще место останется. Волька его обожает. Лежа на спине, поднятыми руками и ногами удерживает его, едва–едва. Но притом разевает пасть, с явным намерением этот мяч туда засунуть.
Плавал сегодня в большой ванне.
Был в гостях у Галочки (мы все втроем). Фотографировался.
30 октября – Выделил свое имя из хаоса звуков: скажешь «Волька!» – смотрит на тебя.
31 октября – Если дать ему пальцы, он сразу же начинает подтягиваться, как на турнике, и сегодня сел таким образом на попку – это впервые .
1 ноября – Мячевладетельный княль Воляпюк Вольдемар Первый, – сегодня, сидя на горшочке, он наконец согласился пописать, – конечно, не в сам горшочек, а на все вокруг. Но все-таки, какой прогресс! На горшочке он не столько сидит, сколько полулежит, опираясь спинкой на меня. На крышке его фамильной ночной вазы стих:
На окне стоит горшочек,
Распустился в нем цветочек.
Волька тоже как цветочек,
И у Вольки есть горшочек.
4 ноября – Волька явно разбирается, когда я ему готовлю – сидит на кухне у бабушки на коленях и смотрит, как я делаю пюре, наливаю кефир, растираю творожок, натираю яблочко, и когда его «ля» (еда) начинает приобретать знакомый вид, поднимает крик, торопит. Когда же я на его глазах отправляю что-то себе в рот – требовательно смотрит, скандалит – вроде как завидует, тоже просит.
Думаю, он уже себя идентифицировал с людьми: у мамы рот – и у меня рот, через который в меня попадает «ля».
6 ноября – Пытается ползти по науке – подтягивая поочередно ножки, – но пока безуспешно.
10 ноября – Волька пытается сам садиться и очень обижается, что не получается.
12 ноября – Он обожает говорит по телефону. Когда я или мама говорим, держа его на руках, он тянется, требуя дать ему трубку. Прикладываем трубку к его уху, он вцепляется в нее ручонкой и слушает. Если ему там говорят что-то вроде «агу!», он начинает улыбаться и тоже агукает.
Волька очень смешно пьет из бутылочки, держа ее обеими ручонками. Когда бутылочка уже совсем пустая, мы пытаемся отобрать ее, – но не тут-то было! Он ее выпускает, только когда сам устанет сосать без толку (видно, надеется, что еще прибудет), а до тех пор держит, как бульдог. Не дай Бог, чтобы он был жадиной.
Когда он схватывает соску ротиком, он иногда забывает держать бутылочку. Тогда мы ему говорим: «А ручками кто будет держать?» – и он берется ручками, – сперва левой, потом правой.
13 ноября – Виктор Николаевич сфотографировал Вольку.
16 ноября – Волька заболел – простуда, кашель.
18 ноября – Нам полгода!
Может, он плохо себя чувствует, но только сегодня не переворачивается на живот, что до сих пор делал всегда, стоило его положить на стол или в манежик.
Приходил дедушка.
20 ноября – Волька на грани ползания.
22 ноября – Переворачивается Волька хорошо, но совершенно отказался садиться за пальчики – не подтягивается, а выгибается назад.
27 ноября – Волька пополз, встав на четвереньки и оттопырив попку – смешно невероятно. Еще вчера я, делая с ним гимнастику, не могла ничего добиться, а сегодня – пожалуйста!
28 ноября – сегодня он не только полз, но (на пеленальном столе) – доползши до угла (стена–шкаф), уткнулся в него и начал корячиться, как крошка Цахес. Я сначала не могла понять, что с ним? А потом поняла: он делал поворот. И таки сделал, не знаю уж, как. Вечером мама была свидетельницей того же, и тоже безумно смеялась, так это трогательно, неуклюже, но настойчиво делается.
29 ноября – По-прежнему отказывается садиться за пальчики (ручки напрягает, но головку откидывает назад). Но сам полусидит–полулежит, опираясь на локоть.
Фокус с башмачками и тесемками:
Обожает свои вязаные башмачки, подаренные Эллой П. – сосет их, как самую вкусную еду. Мы все время отбираем изо рта – все-таки шерсть. Сегодня я таким образом отняла эти башмачки, надела ему на ножки, завязала шнурочки, потом подняла ножки так, чтобы он их увидел: «Видишь, где должны быть башмачки? На ногах, понятно?» Он все понял – понял, что они всегда при нем. Сначала потянул один башмачок к себе за шнурок – бантик развязался, но башмачок не приблизился. Он попытался подтянуть его к себе, дергая за штанинку ползунка, но и тут башмачок не стал ближе. В общем, он минут 15, невзирая на все мои попытки отвлечь его, пыхтел и старался, и, в конце концов, придя с кухни, я увидела, что он добился своего – стащил башмачок с ноги и сосет его. Заодно он научился развязывать бантики, и теперь, ползая по манежу, отвязывает подстилку от прутьев.
30 ноября – Сегодня он оперся о локоть, приподнялся боком, дотянулся до резинки с шариками, натянутой в манежике, уцепился, отпустил. И был в полном восторге от грохота. Повторил это несколько раз.
1 декабря – Сегодня опять стал садиться, держа меня за пальцы.
Обнаружены два крохотных бугорка на нижней десне.
Когда он видит картинку, то пытается пальчиками взять нарисованное, сцарапать его с плоскости.
Очень смешно реагирует на книги – сначала смотрит, обалдев, потом тянет ручонку и пытается листать. Так он листал, листал, а потом схватил и порвал страничку «ИЛ». Я, сердито, строго: «Нельзя!», – но ведь самой смешно. Он отдернул ручку, скроил плачущую мордочку, но увидев, что я смеюсь, тоже рассмеялся.
5–11 декабря – Волька все кашляет и кашляет противно, хотя ни соплей, ни температуры. Мы с мамой тоже кашляем, и сильно. Приходила врач, у мамы нашла глубокий бронхит, у меня – трахеит. А Вольке поставили диагноз и того хуже – обструктивные явления в легких (может развиться астма).
Назначено интенсивное лечение, включающее массаж и много чего еще.
Но в принципе он чувствует себя неплохо, скоро сядет, так как очень старается.
12–18 декабря – Сейчас любимая игрушка – шнур телефона, он его видеть спокойно не может – грызет, сосет, тянет. Разговорами, трубкой перестал интересоваться. В воскресенье – исполнилось семь месяцев.
21 декабря – приходила Волькина участковая врач Чиркова с профессором–консультантом Красиковой. Отменили все назначения, сняли диагноз «обструктивные явления». Волька, тем не менее, кашляет. Хорошо еще, что вспоминая, что ему назначено (его тогда смотрела главный врач поликлиники Полякова) я забыла назвать массаж, – и его бы отменили, только бы сбросить с плеч неудобного больного.
Но одно ясно: кашель остаточный, но астмы мы пока избежали – все-таки две недели шло активное лечение. Ведь если бы с легкими действительно был непорядок, они не посмели бы так поступить.
22 декабря – Волька впервые сумел всерьез использовать горшочек по назначению.
Волька никак не сядет, и зубы не лезут!
27 декабря – Сегодня пустила его ползать по полу. Он так обалдел в новой ситуации, что минут 15 лежал на пузе, не двигаясь с места и недоверчиво озираясь. Потом заорал – попросился в манеж, что само по себе – небывалый случай, так как манеж он ненавидит, все время подползает к тому его уголку, который ближе всего ко мне или к двери, в которую я вышла, и голосит, требуя общества.
30 декабря – Волька заговорил – освоил слог «тя» («дя») – произнес его внезапно сегодня, и все повторяет и повторяет – за один день сказал «àтя», «àдя», «т’ятя», «дà-а», «дай» и т.п..
Только что воскликнул «дай ля!». Поскольку это совпало с началом кормления, вышло очень забавно.
2 января – Приходила Элла П. С мужем. При ней Волька ползал–ползал в манежике, гулькал–гулькал, и вдруг четко заявил: «Отдайте деда!» [Θ’daıťe ‘dedΘ].
3 января – Подполз к краю манежика, подтянулся к коробке с игрушками, придвинул ее сам и начал вытаскивать игрушки, задерживаясь, чтобы пососать и потрясти любимые и небрежно откидывая нелюбимые.
6 января – Мама ездила в Детский Мир, купила ему игрушечный телефончик, чтобы он вконец не доломал взрослый. Но он тут же разобрался в подделке: интерес, с которым он играет новым телефончиком, нельзя даже сравнить с интересом к настоящему аппарату.
7 января – Сегодня сказала в шутку Вольке: «Скажи – “Отдайте!”» (он тянулся к телефону), – и вдруг он точно, копируя даже интонацию, повторил: «Отдайте!» [Θ’daıťΘ].
8 января – Сегодня самостоятельно сел без поддержки, посидел ровно, не качаясь, секунд семь–восемь. При этом неуверенно, но радостно улыбался. Встает на колени, цепляясь за натянутые над манежем погремушки.
11 января – Второй раз в жизни сел и сидел уже несколько минут.
12 января – Приходила Аня. Она его поставила. Он стоял, держась за поручни кроватки. После этого он еще дважды за вечер вставал, опираясь ручками на меня и на маму.
13 января – Уф! Прорезался первый зуб – правый нижний резец.
15 января – Садится редко, но самостоятельно. Встает на ножки часто, но только с нашей помощью.
Ест на кухне, сидя в стульчике, обложен подушками.
18 января – 8 месяцев, а второй зуб еще не вылез.
20 января – Волька, хотя уже умеет сам садиться, не делает этого, – все время стоит на коленях, пытается встать на ножки. Думаю, он будет отрабатывать сидение, когда встанет.
Очень жалобный вид – положишь его на середину манежика или в кроватку и уйдешь из комнаты, – он поворачивается на животик, подползает к бортику, цепляясь за прутья, встает на колени – лицом туда, где я или дверь, в которую я ушла, – и плачет, зовет. Придешь – он на коленях, весь в слезах… Как взрослый…
21 января – Прорезался левый нижний резец.
Волька научился говорить «ка», «га», но употребляет их редко, самое частое – это «атя-тя». Это выражение заинтересованности и ласки.
Говорит мне «Иди ты» [ıd’ı ťΘ].
23 января – Впервые самостоятельно встал. Видела мама – я была на кухне.
27 января – Встает Волька уже свободно – постоянно стоит в манежике – в том углу, который ближе ко мне, если я в комнате, или к двери, если я вышла, – и зовет – просится на ручки. Меня накрутили – «не балуй»!… Да и готовить иной раз надо – с кухни не вырвешься, невзирая на плач. В общем, сегодня он так простоял и проплакал полтора часа (по часам), пока наконец мое сердце не дрогнуло (дрожало-то оно с самого начала, но тут я ему подчинилась). Я вбежала и стала его утешать. Когда я его схватила, он был уже без сил, не мог даже шевельнуться. Судорожно всхлипывая, он попил и заснул. А ведь за все эти полтора часа ни разу не упал – как ни устал. Ну и характер у него! Думаю, что простоял бы и больше, даже когда сил на плач бы не осталось. С ужасом представляю – как бы я вошла, успокоенная, что он затих, не плачет, – и увидела бы, что он продолжает стоять, вцепившись в бортик манежа и широко открыв залитые слезами чернущие свои глазищи. Больше таких экспериментов не надо.
28 января – Плачет, боится, но переступает ножками вдоль бортика манежа, медленно и неловко.
29 января – Уже ловчее топает ножками, стоя и держась за бортик. Если, когда он просится ан ручки, наклониться к нему, он, нетерпеливо плача, вцепляется в одежду и волосы (не упустить бы!) и отталкивается ножками от постылого манежа.
31 января – Быстро и ловко ходит вокруг манежа, делая повороты на углах. Если его позвать: «Волечка, иди к маме», – он поворачивает ко мне головку, улыбается и начинает пробираться ко мне. Нашел развлечение – выпячивает губы и фыркает, брызгая слюной во все стороны. Весь день так старается.
4 февраля – Пустила опять его ползать по полу, тепло одев и расстелив на полу одеяла. Он в благодарность отковырял от стены кусок цемента и запихал себе в рот. Я это обнаружила, когда стала его кормить – сделав попытку что-то проглотить, он отчаянно заплакал – и я извлекла этот корявый колючий обломок.
Думаю, Волька встал впервые не 23-го, а 22-го января, когда мама обнаружила его в углу манежа, притихшего и жующего полосочку елочного дождя, невесть как попавшую к нему в руки, так как елка стоит достаточно далеко от манежа. Если же принять, что, будучи один в комнате, он встал, потянулся, схватил кончик дождинки, и с этим трофеем упал, – тогда все более или менее понятно. Хотя и тогда елка далековато для его ручонок, но все-таки уже в пределах досягаемости.
9 февраля – Волька научился говорить «ба», «ба-ба», «бу-бу», «бэ-бэ».
10 февраля – Волька научился садиться из положения стоя. Держась за прутья манежика, он опускается на колени, а потом садится, – или сразу плюхается на попку. И сразу – временно примирился с манежиком: сидя удобно обозревать игрушки, брать, манипулировать; если устал стоять – можно сесть…
18 февраля – Вольке 9 месяцев, но новостей – целую неделю нет. Но и так неплохо.
23 февраля – Если почистить яблочко и дать ему в ручку, он его мусолит и выгрызает приличные дырки. Если яблоко не очень большое, удерживает его одной рукой и ест.
24 февраля – Волька, бедняга, опять заболел – простуда, кашель…
1 марта – Волька взял манеру отпихивать ложку рукой – у него стал плохой аппетит. Он капризничает, отворачивается, сжимает губки. Сегодня я попробовала кормить его – он стал отпихиваться, – я строго показала пальцем на «виноватую» ручку, сурово сказала: «Так делать нельзя!» – и… он понял! Это было видно по его мордашке. Он внимательно посмотрел мне в глаза, сморщился и виновато заплакал. Я так поразилась – он понял!…
Правда, слово «нельзя» он понимал уже давно – еще в четыре с половиной, в пять месяцев, когда он лежал на животике в манеже и пытался щипать шерсть с одеяла под подстилкой и пихать ее в рот, – строгое «нельзя» заставляло его бросить одеяло и заняться чем-то другим. Правда, при этом он огорчался и начинал плакать (было его очень жалко, но шерсть сосать ведь действительно нельзя), но тогда это был не виноватый плач, вот ведь в чем дело.
И теперь мы так едим: если не хочешь есть, то я только прошу тебя попробовать. Вдруг понравится? Не захочешь – не ешь. Это он тоже понимает.
Мясо и овощи не любит. Самое любимое – гречневая каша, яблоко, яйца. Охотно ест рыбу.
2 марта – Приходила Чиркова сегодня, пообещала, что зубы полезут все разом. Господи Иисусе, сохрани и помилуй! Бедный ребенок! И бедные мы!…
4 марта – Волька понимает все абсолютно: сидит в манежике, мусолит яблоко. Надоело, занялся чем-то другим, яблочко бросил.
«Воля, а где яблочко?» – поворачивается, ищет, берет и опят начинает его мусолить. Словам мы его еще пока не учили, это он сам. Пришло времечко!…
5 марта – Волька старательно повторяет за бабушкой: она ему – «Скажи, “ма–ма”», а он с той же интонацией – «ба–ба». Он подражает движениям губ, но еще не знает разницы между губными и носовыми звуками.
6 марта – Я совершенно убеждена, что он сознательно употребляет слоги «дай» и «да» – ситуации, в которых он их произносит, никогда не противоречат смыслу этих слов.
Вчера, увидев, что я чищу ему яблочко, он радостно заявил: «Я – я – я!» [‘jΛ ‘jΛ ‘jΛ]. Может быть, случайное совпадение? Но сегодня та же история – увидел яблоко и: «Я! Я!» [‘jΛ ‘jΛ].
7 марта – Сегодня Волька заявил: «Я – дитя!» [jΛ dı’ťΛ].
8 марта – Сделал мамочке подарок к 8 марта – сказал «мама» [mΘmΘ]. Сегодня его опять фотографировал Виктор Николаевич.
9 марта – До чего Волька смешной! Завлекательно улыбается всем женщинам, – а когда они начинают с ним заигрывать, – кокетливо опускает глазки и полуотворачивает головку, – но не настолько, чтобы совсем спрятать свое лицо и чтобы совсем не видеть воркующих над ним и выражающих свой восторг женщин. Кокет, он и есть кокет, если можно так выразиться. А вот мужчин стесняется по-настоящему. Вчера, когда пришел В.Н., пришлось подождать, пока он освоится и начнет улыбаться, – и то он улыбался не во всю ширь своего двузубья, и только мне и маме – но не В.Н.
Но вообще он очень улыбчивый.
10 марта – За три дня праздников (8-10) пришло одиннадцать человек гостей на одного маленького Вольку. Он держался молодцом.
11 марта – Сегодня Волька впервые ел котлету.
12 марта – Волька скрипит зубами. Ко дню рождения бабушки у него прорезался левый верхний резец. Хотя из распухшей десны он еще не виден, но пальцем прощупывается – и ребенок, ради новизны ощущения, издает скрежет зубовный.
Волька «висит на заборе», положив локти на угол манежного бортика и подгибая ножки – вылитая шпана. Так он просится на ручки. Пытается бочком пролезть сквозь прутья манежа.
Чтобы не очень он скучал в манеже, пока я ему готовлю, мы приспособили большую коробку из-под бумажных пеленок – в качестве портативного мини–манежа для кухни. Он очень рад, что при маме, лезет во все щели, прежде ему недоступные, до которых может дотянуться. Если я занята, чтобы не приставал, открываю дверцу шкафчика кухонного (естественно, подвергнув предварительно ревизии его содержимое с точки зрения техники безопасности). Он в восторге роется в кастрюлях, терках, эмалированных кружках, скалках, деревянных пестиках, и обрушивает все это на пол и в свою коробку. Сосет крышечки от кружек, деревянные ложки… В общем, теперь он живет полной жизнью.
В воскресенье, 18 марта, – нам исполнилось 10 месяцев.
Умеем – сидеть, стоять и ходить, держась за перильца, говорить «дя», «тя», «ба», «бу», «бэ», «ка», «га», «ма», «мэ», «ля», «лэ» и все варианты, возникающие из комбинаций, есть с ложки, понимать слово «нельзя», слово «яблоко» (какие еще слова он понимает, я не знаю – не проявлялось в поведении), правильно брать трубку телефона, давать ручку.
Не умеет – стоять и ходить без ручек, делать «ладушки», делать «до свидания», выполнять просьбу «покажи» и «дай», пить из чашки (жутко обливается – это я виновата, поздно стала его учить). Чего он еще не умеет, не знаю – в голову не приходит.
19– 25 марта – Мы начали осуществлять деятельность по прививанию всяких прививок. В пятницу нам делали манту.
К вечеру субботы прорезался четвертый зуб – правый верхний резец.
Волька охотно и часто говорит «Да! Да!», «Дай!», «атя–тя…» и «ба–ба». Иногда соизволит сказать и «мама», но не так пока звонко и четко, как те слоги.
В среду было – он сидел на кухне в своем навесном креслице, надоело ему, он вывернулся, встал на сиденье, держась за кухонные полочки, потянул за шнур миксер, но, услышав строгое «нельзя», занялся другими делами – ковырял коробки комбайна, барабанил по коробке из-под торта, дергал сумку с полиэтиленовыми пакетами. Я сидела, готовая в любую секунду подхватить его, но он был инстинктивно осторожен, и при этом тянулся во все дырки. Наконец он встал очень неудобно, хотя и устойчиво и безопасно. Выйти из этого положения сам он бы еще не сумел, не упав. Что делать? Он растерялся, он вспомнил: рядом мама. Взглянул на меня – я была спокойна. Тогда он не захныкал, а улыбнулся так смущенно, словно говоря: «Я, конечно, свалял дурака, но уж помоги мне, мама, выйти из этого положения». Оказавшись у меня на руках, был страшно доволен приключением.
Все-таки удивительно, как он, не произнеся ни слова, и практически не зная человеческой речи, способен так все понимать и так все о себе объяснить. Ведь в течение всей этой сцены я молчала – и все же мы друг друга поняли.
26 марта – сделали BCG.
29 марта – Отдала Вольке в безвозмездное пользование свою комнату, застелила ее одеялами, забросала подушками, перебросила наверх все наиболее опасные предметы. Осваивается вовсю в новой среде.
Вырастил зубы, и теперь кусается, как маленький чертенок. Приходится шлепать, чтобы не привыкал.
1 апреля – Уложила его спать в коляске на балконе, – и через час застала его стоящим в этой коляске на коленях и ошалело озирающим Садовое Кольцо и балкон поверх опущенного им самим верха коляски.
2 апреля – Ходим, держа маму за указательные пальцы. Позавчера не знал, как шагнуть, приходилось наклонять его вперед, чтобы выставил ножку, а сегодня освоился, топает очень целенаправленно.
3 апреля – К нему приходили с моей работы две Татьяны.
5–6 апреля – Показывает куклу тетю Эллочку – и где у нее глазки. Но этому мы его учили. Но вот на днях говорю ему: «а где твой мячик?» Он обернулся, пополз к мячику, хотя я его специально не учила этому слову. Явно, он хорошо понимает обиходные слова. Не только «нельзя», но, кажется мне, и «сейчас приду», «возьми ручками», «держи ручками» понимает. Но вот просьбу «дай» не выполняет.
Гуляем в высокой прогулочной коляске.
10 апреля – Ходил по улице ножками (прошел, держась за ручки, метров тридцать в общей сложности).
Стал говорить «ня–ня» [ňΛ ňΛ]
12 апреля – Вольке подарили шикарное пальто с серебряными пуговицами, капюшоном и еще черт-те с чем. Это пальто относили уже трое детей. Волька – четвертый.
Наверное, буду постить отрывками в 3-4 приема и добавлю в избранное для друзей.
Дневник развития Волечки с рождения до года
18 мая 1983 года родился Воленька.
Он родился на месяц раньше, чем ему положено, весил 2.300 граммов, ростом был – 45 сантиметров.
12 мая я его впервые увидела после родов — мне принесли его кормить, он молока не было, да ему и нужно не было — он спал.
24 мая впервые дал прибавку после обычной потери веса – минимальный вес был (накануне) – 2.210, а нынче – 2.220.
25 мая – 2.230.
26 мая его перевели в 13-ую больницу. Я ждала у входа в детское отделение роддома, когда его вынесут. Мне сказали, что за ним приехала спец.машина. Не знаю, почему, но мне представилось, что за ним придут двое дюжих санитар с носилками, и я высматривала их, чтобы посмотреть на Волечку. Вдруг я издали увидела нянечку, несущую большой белый сверток – маленького Вольку. Слезы у меня хлынули внезапно и буквально ручьем. Она подошла ко мне и показала его – крохотное (с кулачок) красное ревущее личико в обрамлении большущего белого одеяла. Как он горько плакал, когда его уносили! Сразу после этого меня выписали.
27 мая – Я с утра поехала к нему в больницу и увидела его через стенку бокса. Изменение условий сказалось – он не прибавил веса (те же 2.240, что и накануне).
29 мая – Он, в принципе, чувствовал себя неплохо, освоился, но веса не прибавил. Мне дали его кормить (без толку, так как я без молока почти).
30 мая – Он опять стал прибавлять – 2.250. Я совершенно уверена, что тут сказался физический контакт со мной, – тепло и мамина ласка, пусть мимолетная.
31 мая – Дали его кормить 3 раза.
1 июня – Набрал исходный вес – 2.300.
4 июня – Мне дали его перепеленать, помыть. Я в первый раз увидела его голеньким и была в ужасе – не оттого, что он такой крохотный, а оттого, что у него страшнейшая опрелость. Все понятно, тут больница, и перепеленывают их тут всего 7 раз в день – чаще никто тут не может это делать, так как на сестру человек по десять–пятнадцать таких крох. Но безумно жаль малыша. Если бы у меня были такие язвы на теле, я бы в голос кричала круглые сутки. А он умудряется спать иногда. Плачет в основном от голода. Мне везет – его кроватка у самого окошка бокса, а бокс первый. И, выглянув из «цедилки» («доилки»), я могу издали увидеть его черную лохматую головку, определить, спит он, ест или плачет. Если плачет, я схожу с ума, конечно. Но все-таки вижу его. Другим хуже – они видят своих только когда кормят и переодевают – или если убирают в коридоре, могут заглянуть в свой бокс через стекло. Я, конечно, стараюсь почаще напроситься на уборку, чтобы лишний раз взглянуть на него.
Девочки вышли из цедилки, когда я пеленала Вольку, смотрели на нас. Сказали, что я здорово справилась – словно и не в первый раз, даже спросили: а когда я еще детей пеленала? Но спросили также: «Как это он нажил такую опрелость?» Я ходила сама не своя. Они меня убеждали – (кто тут уже давно) – опрелость у всех. Перед выпиской их залечивают. А до этого, если я сама перепеленываю, принести детский крем (лучше «Габи») и мазать попку, и попросить сестру. Тут почти у всех такой крем.
Волькин вес – 2.360.
5 июня – Вес 2.400.
6 июня – Вес 2.470.
7 июня – Вес 2.490. Мама навестила Вольку, посмотрела на него через стекло бокса. Он спал, «ронял» головку. Мама только и увидела, что крохотный, что ушки – локаторы. А я его вижу каждый день – так что знаю, что он будет бровастый, длинноресничный. И ротик у него чудесной формы – бабушкин. Хотя сейчас ни бровей, ни ресниц, – но я-то вижу, что глаза и надбровья у него мои, мои веки с поволокой, или как там это называется…
Сейчас он беленький, а в роддоме был точно как апельсин. Я даже ему говорила, когда он вопил у меня на руках: «Не скандаль, не воображай, тебе цена всего 7 рублей 77 копеек» (он в тот день весил 2.220, а цена на апельсины, как известно, 3.50).
8 июня – Я заболела и теперь не смогу 10 дней видеть Вольку. А ведь мне хотели его скоро отдать. Я нацедила 130 грамм молока – это для меня много. Сегодня он весит 2.520.
9 июня – 2.550. Отнесла стакан молока (250 г).
10 июня – Внезапно Вольку отдали, невзирая даже на мою простуду. В его боксе у одной из девочек обнаружили стафилококк. Тех, кто еще был недостаточно окрепшим, переводят в другие отделения, а кого можно, отдают родителям. В отделении будет чистка.
Волька сегодня весит 2.590. За ним я поехала с мамой и с отцом, так что мы его встречали очень торжественно. Принесли, положили на тахту. Он спит. А что делать дальше? Кормить? Раздевать? В полной растерянности.
11 июня – Впервые купали Вольку в ванночке – он с испугом обхватывал мамины руки и поджимал ножки – словно ему уже неоднократно приходилось тонуть, и он знал, что это за штука – вода.
Выражение личика у него серьезное, печальное, мудрое, когда не спит и приоткрывает глазки. Словно все знает, все постиг, все ему тут знакомо, и даже неохота узнавать и приветствовать узнанное. Как тут не вспомнить о переселении душ? Галочкин Володя сказал мне: «А что же ты хочешь? Ведь не в первый раз живем…»
14 июня – Волька в ванночке впервые приподнял головку и с изумлением озирался вокруг 7–8 секунд. Даже уакать забыл.
Вообще он очень милый. В роддодме мне про него говорили: «Держите, мамочка, вашего горлопана!» В больнице – «Крикушка отчаянный, но обаятельный ребенок». Смешно, что в полторы–две недели от роду может идти речь о каком-то обаянии, но это факт. Он не просто любим, он объективно приятен.
18 июня – Вольке месяц. Вес – 2.900.
20–26 июня – Из-за наплыва гостей и друзей у меня уходит молоко, так как я не могу регулярно сцеживаться. 100 грамм в день. А Волька грудь не берет – сосок неудобный.
Зарегистрировала Вольку в день его рождения (18 числа), а 24 июня прописала его.
27 июня – 3 июля – Весит 3.200.
Лежа на животе, приподнимает головку. Все сопровождается отчаянным уаканьем. А лежа на спинке, может повернуть головку на звук погремушки. Может ненадолго сфиксировать взгляд на маме или на мне (вероятно, видит что-то вроде лиц).
Но улыбка у него – только во сне, крайне редкая и мимолетная.
4–10 июля – Стала делать Волечке массаж – ему полтора месяца. Вес в понедельник – 3.300, в конце недели, в воскресенье – 3.450.
Я посчитала – на 6 июля (Вольке в этот день 1 месяц и 18 дней, из них 21 день он провел в роддоме и в больнице) – его посетило уже 17 человек, не считая повторных посещений и прихода в дом всяких слесарей (трижды), столяра (однажды), грузчиков, принесших кроватку, врача – 4 раза, медсестры – 3 раза.
Еще хотят прийти Гаррик с Ларисой и, может быть, Юрий Николаевич Пузырев и Артем Яковлевич Карапетян. Когда это кончится? Молоко еще есть – 100–110 г в день. И это ведь при том, что я до рождения Вольки говорила, что пока ребенку не исполнится полгода, я вообще никого к нему не впущу…
6 июля была Элла Прохницкая. Хотели сфотографировать Вольку, но не удалось. Очень жаль: забудем ведь, какой он сейчас удивительно, неправдоподобно крохотный и глазастый.
Вольке выписали кефир в молочной кухне.
11–17 июля. Вольке дают кефирчик пополам с моим молоком. Хватает (моего молока) на два кормления. Остальное – «туттели».
Лопает он и творожок (10 г), разведенный моим молоком.
Посещения продолжаются, но менее интенсивно. В понедельник его посетила Галина Александровна Холопова (№ 20)!
Весит к концу недели 3.630.
Я же в воскресенье нацедила 195 г молока!
18 июля – Вольке 2 месяца.
Приезжала Элла с Людвигом, сфотографировала его на поляроидные карточки. Теперь есть память – какой он у нас невероятный крохотун.
А плач у него чуть меняется. Уже не такое чистое голодное «ля!»
25 июля – На сей день ребенка посетили 26 человек (в частности, приходили с работы).
Теперь у него есть серебряная ложечка – подарили по моей просьбе на собранные деньги.
30 июля – Начало социальной жизни!
На 74-ый день жизни Волька впервые улыбнулся во-вне – мне!
31 июля – Вес – 3.950, рост 54,5 см.
9 августа – За прошедшее время почти не было новых приобретений. Улыбается изредка. И тут же срыгивает или начинает икать. Я даже думала, что это не улыбка, а какая-то гримаска желудочного происхождения, но меня успокоили – у многих детей почему-то улыбка связана с расслаблением диафрагмы.
А сегодня первая новость – если Вольке вложить в ручку погремушку – гантельку или треугольничек – он минутку–полторы удерживает ее.
22 августа – Приходила Карина – 28-ой посетитель.
15–21 августа – Волька громко плачет от боли в животике. Мы берем его, прижимаем животиком к себе: «… А рядом страусята визжат как поросята. Ах, жалко, жалко, жалко бедных страусят»… Он пригревается, утихает.
Когда мы его перепеленываем, он сердится, брыкается, плачет. Я ему читаю Маршака:
Я страусенок молодой,
Заносчивый и гордый.
Когда сержусь, я бью ногой,
Мозолистой и твердой.
Когда пугаюсь, я бегу,
Вытягивая шею.
А вот летать я не могу,
И петь я не умею.
Он действительно немного похож на страусенка из книжки «Детки в клетке» (мама купила такую книжку–игрушку).
«Не умею летать» связано с распашонками «заячьи уши» (с глухими рукавами). Он дрыгается, машет ручками, а большие белые рукава хлопают, как крылья. Я называю это «Орлята учатся летать».
В четверг ему исполнилось 3 месяца, а в воскресенье я прекратила сцеживаться. Действительно, я занималась этим часами, по часу–полтора три раза в день, – чтобы нацедить ему 150–170 г молока в сутки. Но это полбеды, хотя и страшно утомительно. Меня напугали, сказав, что можно намассировать себе Бог знает что. И вот я прекратила сцеживаться.
28 августа – 6 сентября – Мы с Волькой ездили к его прабабушке в крематорий. Волька заболел – простудился.
9 сентября – Можно считать, что он уже здоров. Простуда была легкой – ни температуры, ни кашля. Небольшие сопли, и все.
Мама огорчается, что он, якобы, не видит бутылочку, не обращает внимания на нее, – потому что не тянется к ней. Но я ей доказала, что он видит и узнает бутылочку.
Когда он плачет: «Ля-а!…», и ему вдруг показать бутылочку, он замолкает и начинает делать ротиком, язычком сосательные движения. Если ему сразу ее не дать – он опять начинает плакать – обижается. А то, что не тянется, – он еще просто не осознал, что у него есть ручки, и что ими можно что-то делать.
10 сентября – Если ему вложить в ручку «треугольничек», он не просто держит, а поправляет пальчики, чтобы удобнее было держать.
11 сентября – Увидела сегодня, как он следит глазами за треугольничком, который сам сжимает в ручонке.
12–18 сентября – В воскресенье – четыре месяца… В этот день впервые заметила у него попытку тянуться ручками.
19–25 сентября –В понедельник пытался повернуться со спинки на бок.
Во вторник (20-го) был отец, сфотографировал Вольку.
В среду ребенок наконец-то схватил сам с жадностью бутылочку с соком у самой соски, и сосал, неловко вцепившись. Пальчики, конечно, такие неуклюжие…
Наняли женщину (молоденькую, звать Оля) гулять с ним 2 часа в день. Надеваем на него комбинезончик для годовалого (у него таких два) и вязаные красные башмачки. Так он очень трогательно выглядит. Отец сфотографировал его в таком виде, но, к сожалению, Волька был сонный и равнодушный.
Когда мы его одеваем для прогулки – напеваем ему стишок:
Мы ручоны – в распашоны,
А ножоны – в ползуны.
А в большом комбинезоне
Мы особенно смешны.
26 сентября – 2 октября – До 29-го включительно ничего нового Волечка нам не выдал, а 30-го я заметила – он начал потихоньку гулить. Издает разные звуки – действительно звучит, как «а–гу» или «а–гы». Я раньше думала, что это звукоподражание – выдумки всяких писателей. Самое трогательное – когда он лежит в кроватке или в манежике, скучает – если наклониться над ним, улыбнуться – в ответ широкая улыбка и раскатистое «гр-р-р-р!»
Он ручку еще не протягивает за игрушкой. Но если прикоснуться ею к его ручке, даже пусть с тыльной стороны, – он поворачивает ручку так, чтобы ловчее было ухватить, и берет ее уверенно и крепко.
У него начались «зубки» – сосет ручки – иначе, чем сосал до трех месяцев; тогда сосал кулачки, – от голода, что ли? – а сейчас сосет пальчики. Присосался в ванночке к моему пальцу – я почувствовала по-другому, чем прежде. Не просто сосет, а потирает десенки. Они у него такие мягкие, крохотные!
2 октября – сегодня по-настоящему хохотал, лежа у меня на животе. Я ему смеюсь, а он мне в ответ.
Держит погремушку уже совершенно сознательно, трясет ею, пытается засунуть в ротик.
3 октября – Волька держит ручками бутылочку уже сознательно. Правда, она для него тяжеловата, приходится придерживать. Иногда он одной рукой держит бутылочку, а другой ухватывает мой мизинец, по всей видимости, уверенный, что это тоже неотъемлемая часть бутылочки.
4 октября – Он давно переворачивался с животика на спинку, потом разучился – видимо, забыл. Но вчера опять повернулся, два раза подряд. Хорошо, если научился.
Научился стоять всей стопой. Правда, постоит–постоит, а потом поджимает пальчики, но все же!…
5 октября – Сегодня мама уверяла, что видела, как он тянет ручку за погремушкой (очень неуверенно).
6 октября – Сегодня я тоже видела один раз, как он потянулся к погремушке, но это движение еще очень неустойчиво.
7 октября – Уже недели две он соску не выталкивает изо рта, а сознательно вынимает, держа пальчиками за ободок. Сегодня, когда он это сделал в очередной раз, я вложила ему соску не в ротик, а в ручку. И он, чуть-чуть поколебавшись, засунул ее себе в рот сам.
9 октября – Уже нет сомнений – он тянет ручку к погремушке.
Очень смешно пытается засунуть в ротик погремушку, имеющую вид четырех бубенчиков в форме желудей на длинных стебельках. Разноцветные бубенцы великоваты для его ротика, выскальзывают, а он очень обижается и плачет.
10 октября – Стих про Вольку:
Очень вежливо просили: Мамочка, переодень!
Очень вежливо просили: Мамочка, переодень!
Ну, а мама ни в какую,
Ну, а мама не пришла.
И тогда мы стали плакать –
Потихоньку, потихоньку,
А потом все громче, громче,
А потом все горше, горше, –
И когда уж мама, после,
Догадавшись, подошла, –
Мы лежали в мокрой луже
И ужасно возмущались.
16 октября – Сегодня он чуть было не повернулся на живот – помешала ему стенка.
Я ему давала банановое пюре: он хватал ложку, лез пальчиками в рот. Тогда я оставила ложку в его ручке, стала кормить его другой ложкой, – он обсосал свою ложечку и долго ею размахивал.
18 октября – Нам 5 месяцев.
Вчера мы ездили в гости верхом на маме. (Я несла его в рюкзаке спереди, прижимая к себе) – надо было заехать на ТВ к маме за тортом, а потом отвезти его к Вере Константиновне. После такой эскапады мы сегодня вполне бодры и добродушны.
Мне кажется, что у Вольки есть чувство юмора – он улыбается не только в ответ на улыбку, он и в ответ на нарочито жалобный или сердитый тон.
22 октября – Пьет самостоятельно, держа бутылочку обеими ручками (только тогда, когда в ней немножко налито, а то ему тяжело).
24 октября – Положила Вольку утром в манежик. Он увидел своего Людвига – красного мягкого лисенка, очень обрадовался (он его очень любит, иной раз засыпает, вцепившись в него). Схватил лисенка за уши и потянул к себе. Тот, естественно, ткнулся своим длинным острым носом в его ротик. Волька радостно зачмокал. Получилось, что он страстно целует этого лисенка Людвига.
25–26 октября – Изо всех сил старается повернуться на животик, даже уже лежит животиком на столе. Но головка перевешивает, не пускает, и плечики остаются в положении «на боку».
Волька – крокодилоглотатель, приспособился сосать резинового крокодильчика, грызет его хвост. Все очень увлеченно.
Пил сок из стаканчика (20 г.) – без скандала. Сосал корочку черного хлеба, – но не очень удачно – ему не удается одновременно и держать корочку в руках, и сосать ее ротиком. При этом мама уверяет, что когда он, лежа в нетерпеливом ожидании обеда, увидел, как она ест тот же черный хлеб, то обиделся, что и ему не дают, и захныкал. Я тоже видела его мимику и склонна согласиться с мамой.
Очень смешно! Плача, чмокал, шлепал губками и нечаянно явственно выговорил: «Нэ на–да!» (Не надо!) Получилось, что он просит его не одевать.
28 октября – Сам поворачивается со спины на живот и обратно!
Не будет ли он левшой? Любое движение осваивается сначала влево (или слева), а потом, по моему настоянию, вправо или справа.
29 октября – Переворачивается не только голенький, но и одетый, в манежике.
Смеется, глядя на себя в зеркало.
У него есть огромный надувной мяч – белый в синий горошек – в нем свободно можно разместить трех Волек, и еще место останется. Волька его обожает. Лежа на спине, поднятыми руками и ногами удерживает его, едва–едва. Но притом разевает пасть, с явным намерением этот мяч туда засунуть.
Плавал сегодня в большой ванне.
Был в гостях у Галочки (мы все втроем). Фотографировался.
30 октября – Выделил свое имя из хаоса звуков: скажешь «Волька!» – смотрит на тебя.
31 октября – Если дать ему пальцы, он сразу же начинает подтягиваться, как на турнике, и сегодня сел таким образом на попку – это впервые .
1 ноября – Мячевладетельный княль Воляпюк Вольдемар Первый, – сегодня, сидя на горшочке, он наконец согласился пописать, – конечно, не в сам горшочек, а на все вокруг. Но все-таки, какой прогресс! На горшочке он не столько сидит, сколько полулежит, опираясь спинкой на меня. На крышке его фамильной ночной вазы стих:
На окне стоит горшочек,
Распустился в нем цветочек.
Волька тоже как цветочек,
И у Вольки есть горшочек.
4 ноября – Волька явно разбирается, когда я ему готовлю – сидит на кухне у бабушки на коленях и смотрит, как я делаю пюре, наливаю кефир, растираю творожок, натираю яблочко, и когда его «ля» (еда) начинает приобретать знакомый вид, поднимает крик, торопит. Когда же я на его глазах отправляю что-то себе в рот – требовательно смотрит, скандалит – вроде как завидует, тоже просит.
Думаю, он уже себя идентифицировал с людьми: у мамы рот – и у меня рот, через который в меня попадает «ля».
6 ноября – Пытается ползти по науке – подтягивая поочередно ножки, – но пока безуспешно.
10 ноября – Волька пытается сам садиться и очень обижается, что не получается.
12 ноября – Он обожает говорит по телефону. Когда я или мама говорим, держа его на руках, он тянется, требуя дать ему трубку. Прикладываем трубку к его уху, он вцепляется в нее ручонкой и слушает. Если ему там говорят что-то вроде «агу!», он начинает улыбаться и тоже агукает.
Волька очень смешно пьет из бутылочки, держа ее обеими ручонками. Когда бутылочка уже совсем пустая, мы пытаемся отобрать ее, – но не тут-то было! Он ее выпускает, только когда сам устанет сосать без толку (видно, надеется, что еще прибудет), а до тех пор держит, как бульдог. Не дай Бог, чтобы он был жадиной.
Когда он схватывает соску ротиком, он иногда забывает держать бутылочку. Тогда мы ему говорим: «А ручками кто будет держать?» – и он берется ручками, – сперва левой, потом правой.
13 ноября – Виктор Николаевич сфотографировал Вольку.
16 ноября – Волька заболел – простуда, кашель.
18 ноября – Нам полгода!
Может, он плохо себя чувствует, но только сегодня не переворачивается на живот, что до сих пор делал всегда, стоило его положить на стол или в манежик.
Приходил дедушка.
20 ноября – Волька на грани ползания.
22 ноября – Переворачивается Волька хорошо, но совершенно отказался садиться за пальчики – не подтягивается, а выгибается назад.
27 ноября – Волька пополз, встав на четвереньки и оттопырив попку – смешно невероятно. Еще вчера я, делая с ним гимнастику, не могла ничего добиться, а сегодня – пожалуйста!
28 ноября – сегодня он не только полз, но (на пеленальном столе) – доползши до угла (стена–шкаф), уткнулся в него и начал корячиться, как крошка Цахес. Я сначала не могла понять, что с ним? А потом поняла: он делал поворот. И таки сделал, не знаю уж, как. Вечером мама была свидетельницей того же, и тоже безумно смеялась, так это трогательно, неуклюже, но настойчиво делается.
29 ноября – По-прежнему отказывается садиться за пальчики (ручки напрягает, но головку откидывает назад). Но сам полусидит–полулежит, опираясь на локоть.
Фокус с башмачками и тесемками:
Обожает свои вязаные башмачки, подаренные Эллой П. – сосет их, как самую вкусную еду. Мы все время отбираем изо рта – все-таки шерсть. Сегодня я таким образом отняла эти башмачки, надела ему на ножки, завязала шнурочки, потом подняла ножки так, чтобы он их увидел: «Видишь, где должны быть башмачки? На ногах, понятно?» Он все понял – понял, что они всегда при нем. Сначала потянул один башмачок к себе за шнурок – бантик развязался, но башмачок не приблизился. Он попытался подтянуть его к себе, дергая за штанинку ползунка, но и тут башмачок не стал ближе. В общем, он минут 15, невзирая на все мои попытки отвлечь его, пыхтел и старался, и, в конце концов, придя с кухни, я увидела, что он добился своего – стащил башмачок с ноги и сосет его. Заодно он научился развязывать бантики, и теперь, ползая по манежу, отвязывает подстилку от прутьев.
30 ноября – Сегодня он оперся о локоть, приподнялся боком, дотянулся до резинки с шариками, натянутой в манежике, уцепился, отпустил. И был в полном восторге от грохота. Повторил это несколько раз.
1 декабря – Сегодня опять стал садиться, держа меня за пальцы.
Обнаружены два крохотных бугорка на нижней десне.
Когда он видит картинку, то пытается пальчиками взять нарисованное, сцарапать его с плоскости.
Очень смешно реагирует на книги – сначала смотрит, обалдев, потом тянет ручонку и пытается листать. Так он листал, листал, а потом схватил и порвал страничку «ИЛ». Я, сердито, строго: «Нельзя!», – но ведь самой смешно. Он отдернул ручку, скроил плачущую мордочку, но увидев, что я смеюсь, тоже рассмеялся.
5–11 декабря – Волька все кашляет и кашляет противно, хотя ни соплей, ни температуры. Мы с мамой тоже кашляем, и сильно. Приходила врач, у мамы нашла глубокий бронхит, у меня – трахеит. А Вольке поставили диагноз и того хуже – обструктивные явления в легких (может развиться астма).
Назначено интенсивное лечение, включающее массаж и много чего еще.
Но в принципе он чувствует себя неплохо, скоро сядет, так как очень старается.
12–18 декабря – Сейчас любимая игрушка – шнур телефона, он его видеть спокойно не может – грызет, сосет, тянет. Разговорами, трубкой перестал интересоваться. В воскресенье – исполнилось семь месяцев.
21 декабря – приходила Волькина участковая врач Чиркова с профессором–консультантом Красиковой. Отменили все назначения, сняли диагноз «обструктивные явления». Волька, тем не менее, кашляет. Хорошо еще, что вспоминая, что ему назначено (его тогда смотрела главный врач поликлиники Полякова) я забыла назвать массаж, – и его бы отменили, только бы сбросить с плеч неудобного больного.
Но одно ясно: кашель остаточный, но астмы мы пока избежали – все-таки две недели шло активное лечение. Ведь если бы с легкими действительно был непорядок, они не посмели бы так поступить.
22 декабря – Волька впервые сумел всерьез использовать горшочек по назначению.
Волька никак не сядет, и зубы не лезут!
27 декабря – Сегодня пустила его ползать по полу. Он так обалдел в новой ситуации, что минут 15 лежал на пузе, не двигаясь с места и недоверчиво озираясь. Потом заорал – попросился в манеж, что само по себе – небывалый случай, так как манеж он ненавидит, все время подползает к тому его уголку, который ближе всего ко мне или к двери, в которую я вышла, и голосит, требуя общества.
30 декабря – Волька заговорил – освоил слог «тя» («дя») – произнес его внезапно сегодня, и все повторяет и повторяет – за один день сказал «àтя», «àдя», «т’ятя», «дà-а», «дай» и т.п..
Только что воскликнул «дай ля!». Поскольку это совпало с началом кормления, вышло очень забавно.
2 января – Приходила Элла П. С мужем. При ней Волька ползал–ползал в манежике, гулькал–гулькал, и вдруг четко заявил: «Отдайте деда!» [Θ’daıťe ‘dedΘ].
3 января – Подполз к краю манежика, подтянулся к коробке с игрушками, придвинул ее сам и начал вытаскивать игрушки, задерживаясь, чтобы пососать и потрясти любимые и небрежно откидывая нелюбимые.
6 января – Мама ездила в Детский Мир, купила ему игрушечный телефончик, чтобы он вконец не доломал взрослый. Но он тут же разобрался в подделке: интерес, с которым он играет новым телефончиком, нельзя даже сравнить с интересом к настоящему аппарату.
7 января – Сегодня сказала в шутку Вольке: «Скажи – “Отдайте!”» (он тянулся к телефону), – и вдруг он точно, копируя даже интонацию, повторил: «Отдайте!» [Θ’daıťΘ].
8 января – Сегодня самостоятельно сел без поддержки, посидел ровно, не качаясь, секунд семь–восемь. При этом неуверенно, но радостно улыбался. Встает на колени, цепляясь за натянутые над манежем погремушки.
11 января – Второй раз в жизни сел и сидел уже несколько минут.
12 января – Приходила Аня. Она его поставила. Он стоял, держась за поручни кроватки. После этого он еще дважды за вечер вставал, опираясь ручками на меня и на маму.
13 января – Уф! Прорезался первый зуб – правый нижний резец.
15 января – Садится редко, но самостоятельно. Встает на ножки часто, но только с нашей помощью.
Ест на кухне, сидя в стульчике, обложен подушками.
18 января – 8 месяцев, а второй зуб еще не вылез.
20 января – Волька, хотя уже умеет сам садиться, не делает этого, – все время стоит на коленях, пытается встать на ножки. Думаю, он будет отрабатывать сидение, когда встанет.
Очень жалобный вид – положишь его на середину манежика или в кроватку и уйдешь из комнаты, – он поворачивается на животик, подползает к бортику, цепляясь за прутья, встает на колени – лицом туда, где я или дверь, в которую я ушла, – и плачет, зовет. Придешь – он на коленях, весь в слезах… Как взрослый…
21 января – Прорезался левый нижний резец.
Волька научился говорить «ка», «га», но употребляет их редко, самое частое – это «атя-тя». Это выражение заинтересованности и ласки.
Говорит мне «Иди ты» [ıd’ı ťΘ].
23 января – Впервые самостоятельно встал. Видела мама – я была на кухне.
27 января – Встает Волька уже свободно – постоянно стоит в манежике – в том углу, который ближе ко мне, если я в комнате, или к двери, если я вышла, – и зовет – просится на ручки. Меня накрутили – «не балуй»!… Да и готовить иной раз надо – с кухни не вырвешься, невзирая на плач. В общем, сегодня он так простоял и проплакал полтора часа (по часам), пока наконец мое сердце не дрогнуло (дрожало-то оно с самого начала, но тут я ему подчинилась). Я вбежала и стала его утешать. Когда я его схватила, он был уже без сил, не мог даже шевельнуться. Судорожно всхлипывая, он попил и заснул. А ведь за все эти полтора часа ни разу не упал – как ни устал. Ну и характер у него! Думаю, что простоял бы и больше, даже когда сил на плач бы не осталось. С ужасом представляю – как бы я вошла, успокоенная, что он затих, не плачет, – и увидела бы, что он продолжает стоять, вцепившись в бортик манежа и широко открыв залитые слезами чернущие свои глазищи. Больше таких экспериментов не надо.
28 января – Плачет, боится, но переступает ножками вдоль бортика манежа, медленно и неловко.
29 января – Уже ловчее топает ножками, стоя и держась за бортик. Если, когда он просится ан ручки, наклониться к нему, он, нетерпеливо плача, вцепляется в одежду и волосы (не упустить бы!) и отталкивается ножками от постылого манежа.
31 января – Быстро и ловко ходит вокруг манежа, делая повороты на углах. Если его позвать: «Волечка, иди к маме», – он поворачивает ко мне головку, улыбается и начинает пробираться ко мне. Нашел развлечение – выпячивает губы и фыркает, брызгая слюной во все стороны. Весь день так старается.
4 февраля – Пустила опять его ползать по полу, тепло одев и расстелив на полу одеяла. Он в благодарность отковырял от стены кусок цемента и запихал себе в рот. Я это обнаружила, когда стала его кормить – сделав попытку что-то проглотить, он отчаянно заплакал – и я извлекла этот корявый колючий обломок.
Думаю, Волька встал впервые не 23-го, а 22-го января, когда мама обнаружила его в углу манежа, притихшего и жующего полосочку елочного дождя, невесть как попавшую к нему в руки, так как елка стоит достаточно далеко от манежа. Если же принять, что, будучи один в комнате, он встал, потянулся, схватил кончик дождинки, и с этим трофеем упал, – тогда все более или менее понятно. Хотя и тогда елка далековато для его ручонок, но все-таки уже в пределах досягаемости.
9 февраля – Волька научился говорить «ба», «ба-ба», «бу-бу», «бэ-бэ».
10 февраля – Волька научился садиться из положения стоя. Держась за прутья манежика, он опускается на колени, а потом садится, – или сразу плюхается на попку. И сразу – временно примирился с манежиком: сидя удобно обозревать игрушки, брать, манипулировать; если устал стоять – можно сесть…
18 февраля – Вольке 9 месяцев, но новостей – целую неделю нет. Но и так неплохо.
23 февраля – Если почистить яблочко и дать ему в ручку, он его мусолит и выгрызает приличные дырки. Если яблоко не очень большое, удерживает его одной рукой и ест.
24 февраля – Волька, бедняга, опять заболел – простуда, кашель…
1 марта – Волька взял манеру отпихивать ложку рукой – у него стал плохой аппетит. Он капризничает, отворачивается, сжимает губки. Сегодня я попробовала кормить его – он стал отпихиваться, – я строго показала пальцем на «виноватую» ручку, сурово сказала: «Так делать нельзя!» – и… он понял! Это было видно по его мордашке. Он внимательно посмотрел мне в глаза, сморщился и виновато заплакал. Я так поразилась – он понял!…
Правда, слово «нельзя» он понимал уже давно – еще в четыре с половиной, в пять месяцев, когда он лежал на животике в манеже и пытался щипать шерсть с одеяла под подстилкой и пихать ее в рот, – строгое «нельзя» заставляло его бросить одеяло и заняться чем-то другим. Правда, при этом он огорчался и начинал плакать (было его очень жалко, но шерсть сосать ведь действительно нельзя), но тогда это был не виноватый плач, вот ведь в чем дело.
И теперь мы так едим: если не хочешь есть, то я только прошу тебя попробовать. Вдруг понравится? Не захочешь – не ешь. Это он тоже понимает.
Мясо и овощи не любит. Самое любимое – гречневая каша, яблоко, яйца. Охотно ест рыбу.
2 марта – Приходила Чиркова сегодня, пообещала, что зубы полезут все разом. Господи Иисусе, сохрани и помилуй! Бедный ребенок! И бедные мы!…
4 марта – Волька понимает все абсолютно: сидит в манежике, мусолит яблоко. Надоело, занялся чем-то другим, яблочко бросил.
«Воля, а где яблочко?» – поворачивается, ищет, берет и опят начинает его мусолить. Словам мы его еще пока не учили, это он сам. Пришло времечко!…
5 марта – Волька старательно повторяет за бабушкой: она ему – «Скажи, “ма–ма”», а он с той же интонацией – «ба–ба». Он подражает движениям губ, но еще не знает разницы между губными и носовыми звуками.
6 марта – Я совершенно убеждена, что он сознательно употребляет слоги «дай» и «да» – ситуации, в которых он их произносит, никогда не противоречат смыслу этих слов.
Вчера, увидев, что я чищу ему яблочко, он радостно заявил: «Я – я – я!» [‘jΛ ‘jΛ ‘jΛ]. Может быть, случайное совпадение? Но сегодня та же история – увидел яблоко и: «Я! Я!» [‘jΛ ‘jΛ].
7 марта – Сегодня Волька заявил: «Я – дитя!» [jΛ dı’ťΛ].
8 марта – Сделал мамочке подарок к 8 марта – сказал «мама» [mΘmΘ]. Сегодня его опять фотографировал Виктор Николаевич.
9 марта – До чего Волька смешной! Завлекательно улыбается всем женщинам, – а когда они начинают с ним заигрывать, – кокетливо опускает глазки и полуотворачивает головку, – но не настолько, чтобы совсем спрятать свое лицо и чтобы совсем не видеть воркующих над ним и выражающих свой восторг женщин. Кокет, он и есть кокет, если можно так выразиться. А вот мужчин стесняется по-настоящему. Вчера, когда пришел В.Н., пришлось подождать, пока он освоится и начнет улыбаться, – и то он улыбался не во всю ширь своего двузубья, и только мне и маме – но не В.Н.
Но вообще он очень улыбчивый.
10 марта – За три дня праздников (8-10) пришло одиннадцать человек гостей на одного маленького Вольку. Он держался молодцом.
11 марта – Сегодня Волька впервые ел котлету.
12 марта – Волька скрипит зубами. Ко дню рождения бабушки у него прорезался левый верхний резец. Хотя из распухшей десны он еще не виден, но пальцем прощупывается – и ребенок, ради новизны ощущения, издает скрежет зубовный.
Волька «висит на заборе», положив локти на угол манежного бортика и подгибая ножки – вылитая шпана. Так он просится на ручки. Пытается бочком пролезть сквозь прутья манежа.
Чтобы не очень он скучал в манеже, пока я ему готовлю, мы приспособили большую коробку из-под бумажных пеленок – в качестве портативного мини–манежа для кухни. Он очень рад, что при маме, лезет во все щели, прежде ему недоступные, до которых может дотянуться. Если я занята, чтобы не приставал, открываю дверцу шкафчика кухонного (естественно, подвергнув предварительно ревизии его содержимое с точки зрения техники безопасности). Он в восторге роется в кастрюлях, терках, эмалированных кружках, скалках, деревянных пестиках, и обрушивает все это на пол и в свою коробку. Сосет крышечки от кружек, деревянные ложки… В общем, теперь он живет полной жизнью.
В воскресенье, 18 марта, – нам исполнилось 10 месяцев.
Умеем – сидеть, стоять и ходить, держась за перильца, говорить «дя», «тя», «ба», «бу», «бэ», «ка», «га», «ма», «мэ», «ля», «лэ» и все варианты, возникающие из комбинаций, есть с ложки, понимать слово «нельзя», слово «яблоко» (какие еще слова он понимает, я не знаю – не проявлялось в поведении), правильно брать трубку телефона, давать ручку.
Не умеет – стоять и ходить без ручек, делать «ладушки», делать «до свидания», выполнять просьбу «покажи» и «дай», пить из чашки (жутко обливается – это я виновата, поздно стала его учить). Чего он еще не умеет, не знаю – в голову не приходит.
19– 25 марта – Мы начали осуществлять деятельность по прививанию всяких прививок. В пятницу нам делали манту.
К вечеру субботы прорезался четвертый зуб – правый верхний резец.
Волька охотно и часто говорит «Да! Да!», «Дай!», «атя–тя…» и «ба–ба». Иногда соизволит сказать и «мама», но не так пока звонко и четко, как те слоги.
В среду было – он сидел на кухне в своем навесном креслице, надоело ему, он вывернулся, встал на сиденье, держась за кухонные полочки, потянул за шнур миксер, но, услышав строгое «нельзя», занялся другими делами – ковырял коробки комбайна, барабанил по коробке из-под торта, дергал сумку с полиэтиленовыми пакетами. Я сидела, готовая в любую секунду подхватить его, но он был инстинктивно осторожен, и при этом тянулся во все дырки. Наконец он встал очень неудобно, хотя и устойчиво и безопасно. Выйти из этого положения сам он бы еще не сумел, не упав. Что делать? Он растерялся, он вспомнил: рядом мама. Взглянул на меня – я была спокойна. Тогда он не захныкал, а улыбнулся так смущенно, словно говоря: «Я, конечно, свалял дурака, но уж помоги мне, мама, выйти из этого положения». Оказавшись у меня на руках, был страшно доволен приключением.
Все-таки удивительно, как он, не произнеся ни слова, и практически не зная человеческой речи, способен так все понимать и так все о себе объяснить. Ведь в течение всей этой сцены я молчала – и все же мы друг друга поняли.
26 марта – сделали BCG.
29 марта – Отдала Вольке в безвозмездное пользование свою комнату, застелила ее одеялами, забросала подушками, перебросила наверх все наиболее опасные предметы. Осваивается вовсю в новой среде.
Вырастил зубы, и теперь кусается, как маленький чертенок. Приходится шлепать, чтобы не привыкал.
1 апреля – Уложила его спать в коляске на балконе, – и через час застала его стоящим в этой коляске на коленях и ошалело озирающим Садовое Кольцо и балкон поверх опущенного им самим верха коляски.
2 апреля – Ходим, держа маму за указательные пальцы. Позавчера не знал, как шагнуть, приходилось наклонять его вперед, чтобы выставил ножку, а сегодня освоился, топает очень целенаправленно.
3 апреля – К нему приходили с моей работы две Татьяны.
5–6 апреля – Показывает куклу тетю Эллочку – и где у нее глазки. Но этому мы его учили. Но вот на днях говорю ему: «а где твой мячик?» Он обернулся, пополз к мячику, хотя я его специально не учила этому слову. Явно, он хорошо понимает обиходные слова. Не только «нельзя», но, кажется мне, и «сейчас приду», «возьми ручками», «держи ручками» понимает. Но вот просьбу «дай» не выполняет.
Гуляем в высокой прогулочной коляске.
10 апреля – Ходил по улице ножками (прошел, держась за ручки, метров тридцать в общей сложности).
Стал говорить «ня–ня» [ňΛ ňΛ]
12 апреля – Вольке подарили шикарное пальто с серебряными пуговицами, капюшоном и еще черт-те с чем. Это пальто относили уже трое детей. Волька – четвертый.
